(no subject)

[osting]

С Днем Победы!



Давайте после драки
Помашем кулаками.
Не только пиво-раки
Мы ели и лакали.
Нет, назначались сроки,
Готовились бои,
Готовились в пророки
Товарищи мои.

Сейчас все это странно,
Звучит все это глупо.
В пяти соседних странах
Зарыты наши трупы,
И мрамор лейтенантов -
Фанерный монумент -
Развязка тех талантов,
Венчанье тех легенд.

За наши судьбы (личные),
За нашу славу (общую),
За ту строку отличную,
Что мы ковали ощупью,
За то, что не испортили
Ни песню мы, ни стих,
Давайте выпьем, мертвые,
Во здравие живых!

Б. Слуцкий

Comments

[osting.livejournal.com]

(Вылезая из-под стола со сборником стихов.) Сейчас еще будет...

Мечтатель, фантазер, лентяй-завистник!
Что? Пули в каску безопасней капель?
И всадники проносятся со свистом
вертящихся пропеллерами сабель.
Я раньше думал: "лейтенант"
звучит "налейте нам".
И, зная топографию,
Он топает по гравию.

Война ж совсем не фейерверк,
а просто - трудная работа,
когда -
черна от пота -
вверх
ползет по пахоте пехота.
Марш!
И глина в чавкающем топоте
До мозга костей промерзших ног
Наворачивается на чеботы
Весом хлеба в месячный паек.
На бойцах и пуговицы вроде
чешуи тяжелых орденов.
Не до ордена.
Была бы Родина
с ежедневными Бородино.

М. Кульчицкий

[osting.livejournal.com]

Сороковые

Сороковые, роковые,
Военные и фронтовые,
Где извещенья похоронные
И перестуки эшелонные.

Гудят накатанные рельсы.
Просторно. Холодно. Высоко.
И погорельцы, погорельцы
Кочуют с запада к востоку...

А это я на полустанке
В своей замурзанной ушанке,
Где звездочка не уставная,
А вырезанная из банки.

Да, это я на белом свете,
Худой, веселый и задорный.
И у меня табак в кисете,
И у меня мундштук наборный.

И я с девчонкой балагурю,
И больше нужного хромаю,
И пайку надвое ломаю,
И все на свете понимаю.

Как это было! Как совпало —
Война, беда, мечта и юность!
И это все в меня запало
И лишь потом во мне очнулось!..

Сороковые, роковые,
Свинцовые, пороховые...
Война гуляет по России,
А мы такие молодые!

Д. Самойлов

[osting.livejournal.com]

Перед атакой

Когда на смерть идут, — поют,
а перед этим можно плакать.
Ведь самый страшный час в бою —
час ожидания атаки.

Снег минами изрыт вокруг
и почернел от пыли минной.
Разрыв — и умирает друг.
И, значит, смерть проходит мимо.

Сейчас настанет мой черед,
За мной одним идет охота.
Ракеты просит небосвод
и вмерзшая в снега пехота.

Мне кажется, что я магнит,
что я притягиваю мины.
Разрыв — и лейтенант хрипит.
И смерть опять проходит мимо.

Но мы уже не в силах ждать.
И нас ведет через траншеи
окоченевшая вражда,
штыком дырявящая шеи.

Бой был коротким.
А потом
глушили водку ледяную,
и выковыривал ножом
из-под ногтей я кровь
чужую.

С. Гудзенко

[osting.livejournal.com]

Мое поколение

Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели.
Мы пред нашим комбатом, как пред господом богом, чисты.
На живых порыжели от крови и глины шинели,
на могилах у мертвых расцвели голубые цветы.

Расцвели и опали... Проходит четвертая осень.
Наши матери плачут, и ровесницы молча грустят.
Мы не знали любви, не изведали счастья ремесел,
нам досталась на долю нелегкая участь солдат.

У погодков моих ни стихов, ни любви, ни покоя —
только сила и зависть. А когда мы вернемся с войны,
все долюбим сполна и напишем, ровесник, такое,
что отцами-солдатами будут гордится сыны.

Ну, а кто не вернется? Кому долюбить не придется?
Ну, а кто в сорок первом первою пулей сражен?
Зарыдает ровесница, мать на пороге забьется, —
у погодков моих ни стихов, ни покоя, ни жен.

Кто вернется — долюбит? Нет! Сердца на это не хватит,
и не надо погибшим, чтоб живые любили за них.
Нет мужчины в семье — нет детей, нет хозяина в хате.
Разве горю такому помогут рыданья живых?

Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели.
Кто в атаку ходил, кто делился последним куском,
Тот поймет эту правду, — она к нам в окопы и щели
приходила поспорить ворчливым, охрипшим баском.

Пусть живые запомнят, и пусть поколения знают
эту взятую с боем суровую правду солдат.
И твои костыли, и смертельная рана сквозная,
и могилы над Волгой, где тысячи юных лежат, —
это наша судьба, это с ней мы ругались и пели,
подымались в атаку и рвали над Бугом мосты.

...Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели,
Мы пред нашей Россией и в трудное время чисты.

А когда мы вернемся, — а мы возвратимся с победой,
все, как черти, упрямы, как люди, живучи и злы, —
пусть нами пива наварят и мяса нажарят к обеду,
чтоб на ножках дубовых повсюду ломились столы.

Мы поклонимся в ноги родным исстрадавшимся людям,
матерей расцелуем и подруг, что дождались, любя.
Вот когда мы вернемся и победу штыками добудем —
все долюбим, ровесник, и работу найдем для себя.

С. Гудзенко

Спасибо!

[odna-zmeia.livejournal.com]

Как у нас, оказывается, вкусы совпадают...

[ex-illuns.livejournal.com]

А что за сборник? :) И нельзя ли его это, побрать у тебя на время :) :) :)

[osting.livejournal.com]

Бонус - еще одна составляющая сегодняшнего праздника. :) Из сб.: Булат Окуджава. Лирика. Изд-во газеты "Знамя", Калуга, 1956.

Возвращение

Мужья на войне: им пиши - не пиши.
В горах городок, тишиной занесенный;
он в самой глуши, а в домах - ни души...
Стоят у ворот одинокие жены.
А крыльев-то нет долететь до войны,
мужей разыскать, от беды уберечь их.
Лишь смуглые ркуи у каждой жены,
да черные косы струятся за плечи
и падают на пол, бегут за порог
и где-то в ущельях, пропав ненароком,
становятся лентами горных дорог
(мы многим обязаны этим дорогам)...
Наверно, по ним, осторожно кружа,
когда ожиданье почти на исходе,
приходят одетые в бурки мужья,
из самого пекла к подругам приходят.
Ведь что им тоска расстояний любых:
ведут их знакомые прядкою каждой
те черные косы - дороги любви,
которыми сам я вернулся однажды.

[osting.livejournal.com]

И это тоже было в "Павших и живых"...


Я в гарнизонном клубе за Карпатами
читал об отступлении, читал
о том, как над убитыми солдатами
не ангел смерти, а комбат рыдал.

И слушали меня, как только слушают
друг друга люди взвода одного.
И я почувствовал, как между душами
сверкнула искра слова моего.

У каждого поэта есть провинция.
Она ему ошибки и грехи,
все мелкие обиды и провинности
прощает за правдивые стихи.

И у меня есть тоже неизменная,
на карту не внесенная, одна,
суровая моя и откровенная,
далекая провинция - Война...

С. Гудзенко.

[elfiyahu.livejournal.com]

спосибо! некоторые из этих стихов я уже давно ищю.